Интервью-реконструкция. Пример.

   Интервью с Кевином Митником, самым известным хакером XX века

 - Вас называют “королем хакеров планеты” и “компьютерным маньяком”, но всё же, почему Вы решили заниматься именно кражей программ, а не их защитой.
    - Все началось в 60-е годы в США, когда тысячи людей занялись обманом телефонных компаний. А точнее, одной компании, так как вся национальная сеть замыкалась на ней. Тогда это явление называлось “фрикинг” или “фрик”, а те, кто этим занимался, - фрикеры. Эти фрикеры были большими шутниками, они могла обычный домашний телефон переключить на таксофон, они нашли возможность никогда не платить за телефон, которым активно пользовались.
    Я начал именно с этого, и следующим этапом моей карьеры могло стать только хакерство. Другого пути у меня не было.
    - Психологи федеральной тюрьмы, в которой вы отбывали свой первый срок за компьютерные преступления, считают, что ваша чрезмерная страсть к виртуальному миру и компьютерным технологиям напрямую связана с вашим детством.
    - Я ведь не отрицаю того, что у меня было не самое счастливое детство. Я родился в Норт Хиллз. Мой отец умер, когда мне было 3 года и я его почти не помню. Мама работала официанткой, была очень занята и мы почти не общались. Друзей у меня не было, меня мало интересовали детские игры. Моим лучшим другом стал персональный компьютер. Он стал для меня воротами в иной мир, где все личные проблемы исчезали.
    - Многие люди считают, что у человека должен быть врожденный талант проявившийся ещё в детстве, чтобы заниматься той или иной профессией. Какой талант был в детстве у Вас?
    - У меня оказалась фантастическая память. Мне не составляло труда вспомнить несколько машинописных страниц паролей и кодов доступа увиденных мельком. Думаю именно этот талант (талант – потому что память свою я никак не тренировал), проявившийся ещё в детстве, помог мне стать тем, кем я являюсь.
    - Расскажите о вашем первом “профессиональном подвиге”, о вашем первом настоящем деле.
    - Первый хакерский подвиг я совершил, когда мне было 15. Я на спор проник в административную базу данных своей школы. Конечно же никаких корыстных целей у меня не было. Просто мне было важно, что я , почти изгой, которого никто не замечает, оказался “самым умным мальчиком в школе”. Тогда я осознал, что совершил нечто такое, что  было не по силам ни одному из моих сверстников.
    - И вам тогда не приходило в голову, что ваше умение можно использовать для того чтобы “ограбить” чей-нибудь компьютер?
    - Ещё пару лет после того школьного спора я даже не думал о том, чтобы нарушить закон. Впервые я нарушил закон в 1981 году, когда взломал компьютерную систему североамериканской противовоздушной обороны в Колорадо, которая была основным компонентом американского ядерного шита. Мне тогда было 17 и я сделал это просто ради шутки, хотя это и оказалось незаконным способом развлечь себя.
    - Вы начали заниматься хакерством достаточно раннем возрасте. Вы тогда учились в школе, и достаточно хорошо, но как же вы постигали азы своего дела, ведь про это нет учебников?
    - Меня интересовали только компьютеры и способы управления ими. Я бродил по киберпространству, выискивая информацию о электронных системах и  читал университетские учебники по программированию. Этого мне  было вполне достаточно.



    - Как Вы впервые “попались”?  
    - Я исследовал программное обеспечение, которое нелегально вытягивал из корпоративной электронной сети “Pacifik Bell”. На этом я и попался. Мне дали 3 месяца в центре перевоспитания малолетних .
    - Вы совершили преступление и понесли наказание. Почему же вскоре Вы нарушили условие своего освобождения и попали уже не в центр перевоспитания, а в настоящую тюрьму?
    - Когда понимаешь что то, что ты делаешь -  незаконно и ты можешь попасться в любой момент, это является в некотором роде стимулом. Мне не хватало адреналина. Меня поймали на взломе компьютерной системы одного университета. Точнее, я просто использовал университетский компьютер для того чтобы “взломать” суперзащищенную пентагоновсую сеть APRANET. В этот раз я получил 6 месяцев тюрьмы.
    - В своих письмах из заключения Вы называете тюрьму подлинным университетом. Чему могла научить вас тюрьма?
    - Тюрьма стала для меня подлинным университетом. Там у меня было много свободного времени, и я основательно изучил работу крупнейшей в мире компьютерной сети телефонных систем. В тюрьме я научился создавать бесплатные номера, звонить с чужого номера, разъединять линии и подслушивать любые разговоры.
    - Серди хакеров вас называли “Кондор”. Почему именно кондор, а не ястреб или орел?
    - Многим хакерам я был известен под кличкой “Кондор”, взятой из фильма Поллака “Три дня Кондора”. Это был мой самый любимый фильм. В нем главный герой, скрываясь от ЦРЕ, использует свое умение манипулировать телефонной системой.
    - Именно Вы открыли всем хакерам путь на базы данных различных компаний, который до вас никем не использовался. Этот путь – так называемее “мусорные баки”. Расскажите о них поподробнее.
    - . Я совершенствовал свой мастерство проникая в самые различные компьютерные базы. И необходимую для этого информацию я получал из “мусорных баков”. Оказалось, что на эти электронные свалки выбрасывалось очень много полезной информации. Инструкции, служебные телефонные справочники… Фактически, жертвы сами приглашали к себе хакеров, а попросту был первым, кто воспользовался таким приглашением.
    - Как Вам пригодилось Ваше увлечение психологией?
    - Я овладел искусством убеждения. У меня не было актерского таланта, чтобы красиво обманывать людей. Я звонил незнакомому человеку и через 5 минут узнавал почти все пароли и сетевые имена. Достаточно было представиться агентом “технической службы”, и убедить человека в том, что это правда и мне можно верить.
    - Как вы попали в список наиболее опасных “врагов Америки”?
    - Фокусам с “мусорными баками” и звонками под видом технической службы я научил свою подругу Сюзен Сандер. Она неплохо зарабатывала на этом, но потом решила делать деньги более честным способом и стала консультантом по компьютерной безопасности. Однажды она провела демонстрацию “профессионального взлома” на закрытом слушании в присутствии высокопоставленных военных. На следующий день была объявлена война с хакерами, а я стал врагом нации.
    - После вашего полугодового заключения в 82 году, 12 лет вы казались неуловимым. Как вы оказались пойманным в последний раз?
    - Самую главную ошибку я совершил  25 декабря 1944 года. Глупая, непростительная ошибка. Я взломал домашний компьютер Цутому Шимомуры – ведущего американского специалиста по компьютерной безопасности. Конечно изрядно я над ним поиздевался. И он поклялся мне отомстить, что и сделал. Он засек меня и сдал федеральным властям.
    - Сейчас вы всё ещё находитесь по заключением. Что Вы собираетесь делать дальше? Чем будете заниматься, если вас отпустят на свободу, под условием никогда не подходить к компьютеру? 
    - Суммарный срок по всем обвинениям составляет 460 лет. Я здесь пока только 10. Повторное слушание дела переносят уже несколько лет. Просто я не знаю что говорить присяжным. Если на свободе я не смогу заниматься тем, чем занимался всю жизнь… я ведь даже по электронной почте переписываться не смогу… тогда свобода станет ничем не отличима от тюрьмы.

P.S. Данное интервью является реконструкцией, основанной на материалах газет и биографических справках.

Жанры аналитической журналистики

              Оценка и прогноз – неотъемлемые элементы аналитической журналистики. После анализа известных жанров аналитической журналистики, было выявлено, что именно оценка и прогноз, отличают этот жанр от других.        Для аналитической журналистики крайне необходима аргументация, задачи которой: создание у аудитории определенного видения, убеждение аудитории в первоочередной важности поставленной цели, показать аудитории что предлагаемые цели – достижимы, создание у аудитории чувства неспособности всех прочих мероприятий привести к успеху.

         Для аргументации свойственно как доказывать и утверждать, так и опровергать. И не смотря на избранный автором тип построения аргументации, каждый из них основан на оценке.

         Прогноз – это итог, непосредственный исход аналитической работы, проведенной автором текста.

         Для подтверждения мысли о важности оценки и прогноза, как неотъемлемых элементов аналитической журналистики, ниже приведен анализ различных жанров аналитической журналистики. 

         Аналитическое интервью

         Аналитическое интервью по своим характеристикам можно отнести к синтетическим жанрам журналистики, потому что в нем могут появиться различные жанровые элементы. Например, в аналитическом интервью могут использоваться как элементы корреспонденции, так и статьи, комментария и обзора. Все зависит от целевой установки, которую ставит перед собой журналист.

         Главным признаком аналитического интервью является анализ какого-либо события, явления, процесса. Поэтому для данного вида интервью наиболее приемлемым будут ответы на следующие вопросы: как, почему, каким образом, по какой причине и .т. Только, в отличие от других аналитических жанров, где ответы на подобного рода вопросы пытается сформулировать сам журналист, в аналитическом интервью данная роль возлагается на собеседника.

         В ходе подготовки аналитического интервью очень важен выбор собеседника. Это должен быть человек компетентный и сведущий в обсуждаемом вопросе или проблеме. Многое при этом зависит от направленности самой беседы. В одном случае журналист может попросить интервьюируемого прокомментировать ту или иную ситуацию, в другом – привести основные доводы в защиту выдвинутого тезиса или положения, в третьем – предоставить обзорную информацию с подробным анализом и т.д. Именно отсюда и проистекает содержательное разнообразие аналитического интервью.

         Предметом речи в аналитическом интервью могут выступить актуальная проблема, идея или мысль. Постановка проблемы позволяет вскрыть причины возникновения того или иного явления, найти причинно-следственные связи между фактами, породившими проблему, наконец, сконцентрировать внимание собеседника на путях поиска ее разрешения. Наличие некой идеи и мысли в интервью может породить развернутую аргументацию, подтверждающую или отвергающую те или иные мыслительные положения. Именно благодаря проблеме, идее и мысли аналитическое интервью “насыщается” элементами анализа, тем самым придавая всему тексту интервью особую аналитичность.

         В силу того, что аналитическое интервью представляет собой форму интеллектуального общения, здесь могут быть использованы различные приемы воздействия на собеседника, используемые как в дискуссии, так и в полемике. Как считают теоретики, дискуссия и полемика являются особыми видами спора. Разница между дискуссией и полемикой заключается в том, что в первом случае собеседники стремятся к достижению согласия или хотя бы к соприкосновению точек зрения по обсуждаемой проблеме, во втором главное не поиск общности мнений, а утверждение собственной точки зрения, т.е. победа над противником.   Аналитическое интервью, построенное на дискуссионных началах, интересно тем, что в нем могут принять участие сразу несколько человек. Подобного рода дискуссия строится на сопоставлении различных точек зрения, ориентированных на выработку неких общих подходов в решении конкретных вопросов. Дискуссионные формы обсуждения особенно уместны при разрешении спорых научных проблем.

         Полемические элементы в аналитическом интервью появляются тогда, когда собеседники пытаются выразить свои непримиримые взгляды на проблему. Как отмечает В.А. Шенберг, “полемика – это борьба, борьба идейная, мировоззренческая, нравственная. Полемика – страстный, эмоциональный спорт во имя истины и ее победы по наиболее важным принципиальным политическим, идеологическим, мировоззренческим научным вопросам.

         Аналитический (проблемный) репортаж

         Данный вид репортажа ориентирован не только на описание одномоментного события, но и на выяснение причин его возникновения и развития. Поэтому в данной разновидности репортажа мы наблюдаем симбиоз различных жанровых элементов. В аналитическом репортаже могут присутствовать зарисовочные элементы (описание места действия, характеристика его участников и т.п.), информационные (факты, цифры, свидетельства), аналитические (оценка, комментарий, прогноз и т.д.). Все эти разнородные элементы, как правило, объединяются единой темой, которая раскрывается автором в логической последовательности. Движение темы, как правило, разворачивается по схеме: тезис – аргумент – вывод. Поэтому в аналитическом репортаже автору важнее всего показать логику развития события, все предшествующие и сопутствующие ему факты и случаи, которые в той или иной степени могут пролить свет на жизненную ситуацию.

         Для раскрытия сути той или иной проблему журналист может рассмотреть не одно, а несколько однородных событий, происшедших в разное время и в разных местах, но обусловленных одними теми же причинами. Поэтому в аналитическом репортаже возможны временные и пространственные смещение.

Динамика повествования может быть достигнута за счет развертывания авторских мыслей, суждений и версий, а также показана внутренних движущих сил проблемы.

         В отличие от других разновидностей, в аналитическом репортаже факты даются в обобщенном виде, т.е. как некий итог уже осмысленных автором данных.

         Собственный корреспондент “Новой газеты” А.Ягодкин, пытаясь разобраться в причинах взрывов на остановках в Воронеже, делится такими версиями:

         “Весь понедельник у меня пришел в разъездах, и гласа народа я наслушался в транспорте вдоволь. Главных версий у народа три. И в каждом их них присутствовало слово “крыша”.

         1. Милиция совсем обнаглела, ничего не делает! Только штрафует и “крышует” да пьяных грабит, а с преступностью бороться непригодна и даже не пытается. На эту тему жители Воронежа обычно приводят несметное количество конкретных случаев; разнообразие их систематизации не поддается.

         2. Маньяк. Возможной, свой. Вроде того персонажа из старого анекдота, который сорок лет после войны пускал поезда под откосы. У многих воевавших в Чечне сдвинута “крыша”; в Америке вон таких лечат психиатры, да так и не вылечивают, а у нас никто ими не занимается, и даже денег не платят. Вариант: беспризорники и молодые отморозки, возможно, обкуренные. Так, из озорства пугают народ. Им это вроде фейрверка. Раз война идет, то оружия всякого неучтенного полно, а ружье, висевшее на стенке в первом акте, рано или поздно должно начать стрелять – третий акт как раз и наступает…

         3. Это все партия войны виновата, кремлевская “крыша”. Не секрет, что в Воронеже 10% бензина – из Чечни, около ста тысяч тонн в год. Оружие, наркотики, бюджетные деньги – сплошная неучтенка: бизнес на смерти – вот и дождались, блин, домолчались”.

         Представляя эти версии, журналист прежде всего стремился обобщить и систематизировать эмпирические данные, собранные им во время опроса городских жителей. Все приведенные в данном отрывке факты рассматриваются в одном ключе: кто может стоять за терактами, кому они выгодны? В репортаже автор использует в качестве инструмента анализа прием выдвижения версий, и за счет этого с разных сторон рассматривает проблему. Среди возможных виновников названы представители правоохранительных и государственных органов, а среди предполагаемых исполнителей – бывшие военные, воевавшие в Чечне, и беспризорники. Существование подобных версий в репортаже обоснованно, потому что они основываются на мнении горожан, которые на себе испытали весь ужас взрывов в общественных местах.

               Жанры аналитической публицистики на телевидении.

         Комментарий (от лат. commentarius – толкование) – одна из форм оперативного аналитического материала, разъясняющего смысл актуального общественно-политического события, документа и т.п.

         Телевизионный комментарий – это чаще всего разновидность выступления в кадре. Впрочем, все шире используется  закадровый комментарий, иллюстрируемый специально подобранными видеокадрами.

         Комментарий относится к аналитической публицистике потому, что при достаточно широком охвате событий комментатор, следуя своей главной цели, освещает прежде всего причинно-следственные связи между событиями, говорит от возможных последствиях происходящего. Основу комментария как жанра составляет открытая авторская оценка, анализ.

         Как и другие жанры, комментарий может быть органичной составной частью другой жанровой формы. Например, на пресс-конференциях часто звучит вопрос:  “Как вы можете прокомментировать происшедшее событие?” Подобная постановка вопроса возможна и в развернутом интервью с политическим, общественным деятелем, специалистом в той или иной области знаний. Каждый из этих ответов, как правило, представляет собой мини-комментарий, а иногда и вполне развернутое комментаторское выступление. И здесь успех зависит от глубины анализа, широты обобщений, объективности в оценке общественно-значимых событий, фактов.

         Обозрение

         В перечне журналистских профессий на телевидении вслед за репортером, комментатором следует обозреватель. Наличие такой должности есть объективное свидетельство, что в телевизионной практике точно утвердился этот специфический жанр.

         Обозрение – один из традиционных, устойчивых жанров аналитической публицистики. Перечислим основные особенности, которые его характеризуют. Во-первых, оно строго фактологично, причем факты отбираются и группируются в соответствии с определенной авторской целью; во-вторых, обозреватель рассматривает факты в их взаимодействии, вскрывает существующие между ними причинные связи, отыскивает а единичном общее; в-третьих, обозрение отличается широтой исследования материала в отличие от комментария, в центре которого может быть единичный факт или событие; в-четвертых, материал обозрения ограничен нередко хронологическими рамками (“Сегодня в мире”, “Пора страды”).  

         Итак, предмет данного жанра – общественные события, а цель – предъявление зрителям причинно-следственных связей (порой скрытых, трудно уловимых), выявление их значения и тенденций дальнейшего развития.

         Изобразительные средства, с помощью которых на экране решаются столь сложные задачи, весьма разнообразны. Но поскольку в обозрении нередко прослеживаются процессы, развивающиеся на протяжении продолжительного времени, то зачастую становится необходимым использование не только оперативного материла информации, но и архивного видеоматериала, который компонуется в соответствии с логикой авторской мысли.

         При всем тематическом многообразии сообщений этого жанра обычно все же различают общее обозрение, в котором рассматриваются разнообразные события определенного отрезка времени и тематическое обозрение, ограниченное сферой конкретной проблематики – экономики, науки, искусства, спорта.

         Кроме обозрения монологического характера появились обозрения-диалоги, в которых обозреватель со своими компетентными собеседникам обсуждает главные события в той или иной области общественной жизни – здесь обозрение, по сути, превращается в беседу. Используются зрелищные возможности телеэкрана: документальные кадры, фотодокументы и т.п. Они органично сочетаются с устной речью и представляют собой не столько иллюстрацию, сколько материал, на котором обозреватель строит свои выводы и обобщения.

         Музыкальное обозрение, театральное обозрение и им подобные программы по своим жанровым особенностям, в сущности, ничем не отличаются от международного и спортивного обозрения. Меняется тема передачи, специализация обозревателя, но сущностные характеристики жанра остаются неизменными.

         Беседа

         Беседа, пресс-конференция и дискуссия носят диалогический характер и ведут свою родословную от интервью.

         В литературе встречается различное толкование термина “беседа”. В данном случае речь идет о передаче, в которой принимают участие несколько человек, поочередно рассказывающих что-либо, обменивающихся мнениями, дополняющих друг друга. Журналист, принимающий участие в такой беседе, - это не интервью, а ведущий (или модератор). Он участник разговора и организатор беседы; его роль похожа на роль гостеприимного хозяина, который следит за тем, чтобы все гости имели возможность высказаться.

         Таким образом, беседа – это специфический телевизионный жанр аналитической публицистики, представляющий собой диалогическую форму сообщения. Широко представлен в программах. Посвящен темам, представляющим общественный интерес: политическим, экономическим, социальным, морально-этическим, научным и т.д. Нередко перерастает в дискуссию.

         Наличие конфликта, столкновения различных точек зрения, развитие мысли, движущейся, однако по заранее намеченному сценарию (сценарному плану), а в результате – разрешение конфликта путем выбора наиболее убедительных аргументов, значительность проблематики, занимательность – все эти качества обусловливают действенность и популярность таких передач, а вместе с тем и сложность их осуществления.

         Работа автора-публициста при подготовке таких бесед начинается с определения темы передачи, подбора участников, композиционного решения. Сценарный план намечает лишь вехи будущей передачи. Чересчур конкретизированный сценарий таким программам противопоказан, ибо он лишил бы их естественности, импровизационности, зримого саморазвития мысли. Основа беседы, определяющая ее структуру, - сценарный план, достаточно подробно раскрывающий содержание, намечающий и характер взаимодействий тех, кто приглашен в студию.

         Отличаясь внешней статичностью, беседа обладает напряженной внутренней динамикой. В ней могут также широко использоваться различные вспомогательные средства (кадры, фотографии, схемы, документы).

         Дискуссия

         Растущая распространенность и популярность жанра дискуссии вполне закономерны и соответствуют самому стилю современной жизни с его напряженными поисками истины.

         Дискуссия (от лат. discussion – исследование, рассмотрение, обсуждение) – жанр, притягательный для телеэкрана, ибо демонстрирует процесс живой мысли, ее рождение, развитие и  движение к цели, происходящее на глазах у зрителей. Столкновение различных мнений включает телеаудиторию в процесс исследования, активизируя интеллектуальную деятельность, преодолевая пассивность, характерную для восприятия готовых истин. Отсюда высокий познавательный потенциал жанра.

         Собственно литературный труд при подготовке дискуссионных передач минимален. Как правило, уже первыми фразами в студии ведущий сообщает, что люди собрались в студии спорить, у них разные точки зрения на предмет обсуждения, который обозначен во вступительных словах ведущего.

         Предмет спора должен отвечать тем требованиям, которые приводились выше применительно к интервью-анкете: тема достаточно дискуссионна, предполагает по крайней мере несколько вариантов возможного ее решения, она понятная зрителям настолько, что они могут чувствовать себя арбитрами. Наконец, предмет дискуссии безусловно должен быть общеинтересным, социально значимым.

         Сторонников различных точек зрения иногда рассаживают за разные столы, расстояние между которыми заставляет их говорить громче, темпераментнее. Ведущий (модератор) направляет ход дискуссии так, чтобы все присутствующие могли высказаться. Однако важно следить, чтобы разговор не превращался в узкоспециальное обсуждение, непонятное широкой публике. Для этого ведущему надо разобраться в проблеме самому и, найдя интересные, ключевые моменты, при помощи системы сравнений и образов “перевести” эту проблему на язык публицистики. Ведущий в данном случае выступает и как представитель интересов аудитории, и как посредник между ней и специалистами. Собеседники в свою очередь также должны понимать, что их пригласили не на производственное совещание.

         Несмотря на важность предшествующей передаче подготовки, ведущий должен быть готов к импровизации, неизбежной во всяком живом общении.          Хорошая беседа, а тем более дискуссия – это общение интересных собеседников между собой. А нередко и с телезрителями. Установленные в студии телефоны обратной связи, дающие возможность любому зрителю задать вопрос, принять участие в обсуждении проблемы, расширяют творческие возможности жанра дискуссии.

         Корреспонденция (“передача”)

         Подобно другим жанрам аналитической публицистики, корреспонденция пришла на телевидение из газеты и радиовещания. Но этот термин не прижился на ТВ. Вместо “корреспонденция” принято говорить просто: “передача”.

         Не претендуя на художественную образность, присущую очерку, простая “передача”, подобно газетной корреспонденции, сообщает факты, причем факты проанализированные, обобщенные. Это жанр аналитический, разрабатывающий на конкретном материале ту или иную актуальную проблему, взятую в достаточно ограниченном масштабе. Тематика корреспонденции практически безгранична: сельское хозяйство, искусство, бизнес, изобретательство, события международной жизни т.д.

         В телевизионной публицистике, имеющей стабильное стремление к персонификации сообщения, жанр корреспонденции получил широкое распространение в программах в виде публичных размышлений, телевизионных расследований острой проблемы конкретным, как правило, уже состоявшимся журналистом. В сущности, телевизионная корреспонденция – экранный эквивалент газетно-журнальной корреспонденции или проблемной статьи.

         При все том телевизионная корреспонденция не теряет своих жанровых признаков и в тех случаях, когда автор-корреспондент остается за кадром; однако обычно текст читает сам автор. В сущности, у корреспонденции на телеэкране два полноправных автора: литератор и оператор (их обоих справедливо называть тележурналистами); изобразительная сторона также важна, как и словесная.

         Часто используется в качестве органичной составной части интервью (как метод получения информации) – и это вовсе не разрушает жанр, а лишь придает ему известную синтетичность.

         Талант журналиста, создающего телевизионные корреспонденции, находит свое выражение в яркой, лаконичной форме материала, в четко и остро определенной проблематике сообщения.

         

Пейзаж в журналистском тексте

Мы проезжаем через безымянный маленький городок. Люди на улицах останавливаются и смотрят на машины. Лица в окнах домов появляются и моментально исчезают. Даже ослик, тянущий груженую тележку, провожает взглядом нашу колонну. “Ну, считай, во всем штате знают о том, что мы здесь” – говорит Морейра. Через 20 минут мы подъезжаем к забору, на котором написано: “Фазенда Санта Тереза”. Неподалеку пасется скот – холеные животные с блестящей шерстью выведены для сельскохозяйственных выставок. “Вот мы и на месте”, - говорит Гильерме. Он понимает, что вероятность найти здесь рабов ничтожно мала. Наверняка все на этом ранчо уже предупреждены звонком из города.

Ж-л “Rolling Stone” >> октябрь, 2005

“Рабские эмираты” – Текст Оша Грэй Дэвидсон

Историю Мологи – городка неподалеку от Рыбинска, затопленного водами разлившейся Волги, - мне еще в детстве рассказывала бабушка, коренная волжанка. Рассказывала почти как легенду и как то особенно негромко: была Молога – и нету, поглотили ее всю без остатка воды великой русской реки. Я даже представляла эту картину: стоящий как бы на возвышении посреди реки город, постепенно исчезающий и очень красиво исчезающий на закате солнца в синих волнах. Последними уходили церковные колокольни, блеснув сусальным золотом куполов. Видение было торжественным, бесшумным и безжизненным. Люди в видении не участвовали.

“Новая газета” >> четверг, №19 (1337) 20.03. – 23.03.2008г.

“Случилось большое море” – Текст Виктории Ивлевой

Солнечные лучи, обрушившись на поверхность снега, высекли из него тысячи искр. В Арктику снова пришла весна, тридцатая весна в жизни Медведя. В это время года Север оживал, выходил из зимнего оцепенения. Вскрывались льды, с грохотом ломались ледяные поля, освобождая море. Начинался сезон хорошей охоты.

Ж-л “Вокруг света” >> декабрь, 2003

“Охотники на тюленей” – Текст Дмитрия Иванова 

Пейзаж в литературном произведении

           По дороге Бильбо посматривал по сторонам,  чем  бы  закусить:  черная

смородина только цвела, орехи еще не созрели, ягоды боярышника не поспели.

Бильбо пожевал щавеля, зачерпнул воды из  горного  ручейка,  пересекавшего

тропинку, и даже проглотил три ягодки земляники, но голода не утолил.

            Они шли и шли. Неровная каменистая  тропка  пропала.  Исчезли  кусты,

высокая трава  между  валунами,  участки  дерна,  обглоданного  кроликами,

исчезли чебрец и шалфей, мята и желтые горные розочки.  Путники  очутились

на широком крутом склоне, усеянном камнями - остатками оползня. Когда  они

начали спускаться, камни и щебень  посыпались  у  них  из-под  ног.  Потом

заскакали обломки камней покрупнее, приведя в движение осыпь, потом  стали

срываться большие глыбы. Вскоре весь склон  выше  и  ниже  их  тронулся  с

места, и они поехали вниз, среди пыли, треска и грохота скачущих камней.

            Спасли их деревья.  Путники  докатились  до  границы  сосновой  рощи,

переходившей внизу, в долине,  в  густой  темный  лес.  Одни  задержались,

уцепившись за нижние ветви деревьев, другие (в том числе маленький хоббит)

спрятались за стволы, чтобы  укрыться  от  грозного  наступления  валунов.

Вскоре опасность миновала, осыпь остановилась, лишь  далеко  внизу,  среди

папоротника и корней деревьев, еще слышался отдаленный грохот  сорвавшихся

камней.

Дж.Р.Р.ТОЛКИЕН

ХОББИТ, ИЛИ ТУДА И ОБРАТНО

            Собрав последние силы, я пошел за капитаном; к через несколько минут мы вскарабкались на горный пик, метров на десять взметнувшийся над скалистым массивом.

            Я оглянулся. С той стороны, откуда мы пришли, высота склона была не более семисот или восьмисот футов от уровня дна. Но по другую сторону гора была вдвое выше, поднимаясь отвесно над уровнем глубокой впадины в этой части Атлантического океана. Перед моими глазами расстилалось необозримое ярко освещенное пространство. Гора, на которой мы стояли, была вулканом.

            Футах в пятидесяти от горной вершины, среди настоящего ливня камней и шлака, из широкого жерла кратера изливались потоки лавы, низвергавшиеся по склонам вулкана огненными каскадами в лоно вод. Вулкан, как чудовищный факел, освещал, куда хватает глаз, равнину, лежавшую у его подножия.

            Я сказал, что подводный вулкан извергал расплавленную лаву, но не пламень. Для пламени необходим воздух, насыщенный кислородом, и огонь в жидкой среде не горит. Но потоки раскаленной добела лавы при соприкосновении с водой образуют водяные пары. Образовавшиеся пары быстро рассеивались, а потоки огненной лавы растекались до самой подошвы горы, подобно потокам лавы при извержении Везувия, изливающимся на Торре дель Греко.

            И тут перед моими глазами возник мертвый город: развалины зданий с обвалившимися крышами, обрушившимися стенами; руины храмов с осевшими арками, с колоннами, поверженными на землю, но не утратившими солидных пропорций тосканской архитектуры; вдали - гигантские остовы водопровода; у подножия вулкана, занесенные илом, останки Акрополя, предвосхитившего Парфенон; а далее - следы набережной, все приметы приморского порта, служившего убежищем для торговых судов и военных трирем; а еще дальше - длинные ряды рухнувших зданий, пустынные провалы бывших улиц, - новая Помпея, скрытая под водами! И она возникала передо мною волею капитана Немо!

     Где я? Где? Я хотел знать это, хотел спросить об этом, хотя бы пришлось сбросить с головы защитный шлем!

     Но капитан Немо уже подходил ко мне и знаком остановил мою руку. Затем, подняв кусок мелового камня, он начертал на черной базальтовой стене одно лишь слово: АТЛАНТИДА.

Жюль ВЕРН

ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЛЬЕ ПОД ВОДОЙ

            Восход солнца на Сомате, все равно какого -- белого  или желтого -- это

зрелище,   уступающее  лишь  закату.   Вначале  вспыхивают  вершины  гор  --

кристаллический  песок перемалывает  первые  лучи света, окутываясь радужным

сиянием. Чем выше поднимается солнце, тем ниже сползает разноцветная пелена.

В черном,  усыпанном звездами  небе горы сверкают, как  драгоценные камни на

бархатной  подкладке. Но вот  над  острыми, изломанными скалами показывается

краешек солнца --  белого или желтого,  в зависимости от времени года.  Небо

наполняется   густой  синевой,   а  между   разноцветными,  нарядными,   как

карнавальные  одежды, горами возникает тускло-серая, медленно текущая лента.

Сухая река течет еще ленивее и  спокойнее, чем равнинные реки на Земле. Даже

водопады, которых немало  в  низовьях Оранжевых  гор, производят впечатление

чего-то  сонного  и неторопливого. Поток падает со  скал  медленно  и  почти

беззвучно, словно русло реки  наполняет легкая, невесомая пыль. Впрочем, так

оно и есть.

СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО

СТЕКЛЯННОЕ МОРЕ