"Герой нашего времени" - первый в русской прозе лирико-психологический роман.

"Герой нашего времени" - первый в русской прозе лирико-психологический роман. Лирический потому, что у автора и героя "одна душа, одни и те же муки". Психологический потому, что идейным и сюжетным центром являются не события, а личность человека, его духовная жизнь. Поэтому психологическое богатство романа заключено, прежде всего, в образе "героя времени". Через сложность и противоречивость Печорина Лермонтов утверждает мысль о том, что нельзя до конца все объяснить: в жизни всегда есть высокое и тайное, которое глубже слов, идей.
Отсюда одной из особенностей композиции является нарастание раскрытия тайны. Лермонтов ведет читателя от поступков Печорина (в первых трех повестях) к их мотивам (в 4 и 5 повестях) , то есть от загадки к разгадке. При этом мы понимаем, что тайной являются не поступки Печорина, а его внутренний мир, психология.
Автор использует принцип хронологической инверсии (отказ от последовательного изображения) . Такая разочарованная позиция в точности соответствует "разочарованной", противоречивой личности человека.
В первых трех повестях ("Бэла", "Максим Максимыч", "Тамань") представлены лишь поступки героя. Лермонтов демонстрирует примеры печоринского равнодушия, жестокости к окружающим его людям, показанным либо как жертвы его страстей (Бэла) , либо как жертвы его холодного расчета (бедные контрабандисты) . Невольно напрашивается вывод, что психологическим нервом Печорина является власть и эгоизм: "какое дело мне: странствующему офицеру, до радостей и бедствий человеческих? " Но не все так просто. Вовсе не так однотипен герой. Перед нами одновременно совестливый, ранимый и глубоко страдающий человек. В "Княжне Мери" звучит трезвый отчет Печорина. Он понимает скрытый механизм своей психологии: "Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его. " А позже Григорий Александрович открыто формулирует свое жизненное кредо: "Я смотрю на страдания к радости других только в отношении к себе, как пищу, поддерживающую мои духовные силы... " На основании этого правила, Печорин развивает целую теорию счастья: "Быть для кого-нибудь причиной страданий и радости, не имея на то никакого положительного права, - не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастье? Насыщенная гордость. " Казалось бы, умный Печорин, знающий, в чем состоит счастье, и должен быть счастлив, ведь он постоянно и неутомимо пытается насытить свою гордость. Но счастья почему-то нет, а вместо него утомление и скука... Почему же судьба героя так трагична?
Ответом на этот вопрос является последняя повесть "Фаталист". Здесь решаются уже проблемы не столько психологические, сколько философские и нравственные.
Повесть начинается с философского спора Печорина с Вуличем о предопределении человеческой жизни. Вулич сторонник фатализма. Печорин же задается вопросом: "Если точно есть предопределения, то зачем же нам дана воля, рассудок? " Этот спор проверяется тремя примерами, тремя смертельными схватками с судьбой. Во-первых, попытка Вулича убить себя выстрелом в висок, окончившийся неудачей; во-вторых, случайное убийство Вулича на улице пьяным казаком; в-третьих, отважный бросок Печорина на казака убийцу. Не отрицая саму идею фатализма, Лермонтов приводит к мысли о том, что нельзя смиряться, быть покорным судьбе. Таким поворотом философской темы автор избавил роман от мрачного финала. Печорин, о смерти которого неожиданно сообщается в середине повествования, в этой последней повести не только спасается от, казалось бы, верной гибели, но и впервые совершает поступок, приносящий пользу людям. И вместо траурного марша в финале романа звучат поздравления с победой над смертью: "офицеры меня поздравляли - и точно было с чем ".
Герой относится к фатализму предков двойственно: с одной стороны он иронизирует над их наивной верой в светила небесные, с другой стороны, он откровенно завидует их вере, так как понимает, что любая вера - благо. Но отвергая прежнюю наивную веру, он сознает, что в его время 30-е годы нечем заменить утраченные идеалы. Несчастье Печорина в том, что он сомневается не только в необходимости добра вообще; для него не только не существует святынь, он смеётся "над всем на свете"... А безверие порождает либо бездействие, либо пустую деятельность, которые являются пыткой для умного и энергичного человека. Показывая мужество своего героя, Лермонтов одновременно утвердил необходимость борьбы за свободу личности. Григорий Александрович очень дорожит своей свободой: " Я готов на все жертвы, кроме этой: двадцать раз поставлю свою жизнь на карту, но свободы своей не продам". Но такая свобода без гуманистических идеалов связанна с тем, что Печорин постоянно пытается подавить голос своего сердца: "я давно уже живу не сердцем, а головой".
Однако Печорин не самодовольный циник. Выполняя "роль палача или топора в руках судьбы", он сам страдает от этого не меньше, чем его жертвы, весь роман это гимн мужественной, свободной от предрассудков личности и одновременно реквием одаренному, а может быть гениальному человеку который не смог "угадать своего высокого назначения".
Композиционная сложность романа неразрывна связана с психологической сложностью образа главного героя.
Неоднозначность характера Печорина, противоречивость этого образа выявлялась не только в исследовании самого его духовного мира, но и в соотнесении героя с остальными персонажами. Именно поэтому Лермонтов не сразу нашел композиционное решение романа, согласно которому читатель постепенно приближается к герою.
Композиция романа подчинена логике раскрытия образа главного героя. В первой части мы видим Печорина глазами Максима Максимыча. Этот человек искренне привязан к Печорину, но духовно глубоко ему чужд. Их разделяет не только разница социального положения и возраст. Они - люди принципиально различных типов сознания и дети разных эпох. Для штабс-капитана, старого кавказца, его молодой приятель - явление чужеродное, странное и необъяснимое. Поэтому в рассказе Максим Максимыча Печорин предстает как человек загадочный, таинственный.
Максим Максимыч неслучайно выбран первым рассказчиком. Его образ - один из важнейших в романе, ибо этот человеческий тип очень характерен для России первой половины минувшего века. В условиях вечной войны формировался новый тип "русского кавказца" - чаще всего это были люди, подобные Ермолову, превыше всего ставящие закон силы и власти, и их подчиненные - добрые, искренние и нерассуждающие воины. Такой тип и воплощен в образе Максима Максимыча.
Кавказ называли "теплой Сибирью", куда в действующую армию ссылали неугодных - в частности и многих декабристов. На Кавказ ехали и молодые люди в жажде побывать в "настоящем деле", туда стремились и как в экзотическую страну чудес, в край свободы...
Эти черты Кавказа так или иначе сродни Печорину: в нем есть нечто от черкеса (его безумная скачка на коне по горам без дороги после первом свидания с Верой!) ; он естествен в кругу княжны Лиговской. Единственный человек с кем у Печорина нет ничего общего, это Максим Максимыч. Лапши разных поколений, разных эпох и разных типов сознания, штабс- капитан и Печорин абсолютно чужды друг другу. Потому и запомнился Максиму Максимычу его давний подчиненный, что так и не смог он понять, разгадать его. В рассказе Максима Максимыча Печорин предстает романтическим героем, встреча с которым стала одним из ярчайших событий в его жизни; тогда как для Печорина и сам штабс-капитан, и история с Бэлой - лишь эпизод в ряду других. Даже при случайной встрече, когда Максим Максимыч готов кинуться ему в объятия, Печорину не о чем с ним говорить: вспоминать Бэлу болезненно, рассказать старому приятелю нечего... "Мне пора Максим Максимыч. " Итак, из новеллы "Бэла" (кстати, написанной позже других) мы узнаем о существовании некоего Печорина - героя романтической истории с черкешенкой. Зачем Печорину понадобилась Бэла; почему, едва добившись ее любви, он скучает и томится; отчего бросился отбивать ее у Казбича (ведь разлюбил!) ; что мучило его у постели умирающей Бэлы и почему засмеялся когда добрейший Максим Максимыч попытался его утешить? Все эти вопросы остаются без ответа; в Печорине - 'все тайна, поведение героя читатель волен объяснять в меру собственного воображения. В главе "Максим Максимыч" завеса тайны начинает приподниматься. Место рассказчика занимает давешний слушатель штабс-капитана, путешествующий офицер. И таинственному герою "кавказской новеллы" придаются какие-то живые черты, его воздушный и загадочный образ начинает обретать плоть и кровь. Странствующий офицер не просто описывает Печорина он дает психологический портрет. Он человек того же поколения и близкого, вероятно, круга. Если Максим Максимыч ужаснулся, услышав от Печорина о томящей его скуке: "... жизнь моя становится пустее день ото дня... ", то его слушатель принял эти слова без ужаса как вполне естественные: "Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду... " И поэтому для офицера-рассказчика Печорин гораздо ближе и понятнее; он многое может объяснить в трое: и "разврат столичной жизни", и "бури душевные", и "некоторую скрытность", и "нервическую слабость". Так, загадочный, ни на кого не похожий Печорин становится более или менее типичным человеком своего времени, в его облике и поведении обнаруживаются общие закономерности.
И все же загадка не исчезает, "странности" остаются.
Повествователь отметит глаза Печорин "они не смеялись, когда он смеялся! " В них рассказчик попытается угадать "признак - или злого нрава, или глубокой посмеянной грусти"; и поразится их блеску: "то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный"; и поежится от "проницательного и тяжелого" взгляда... Именно поэтому так рад путешественник, заполучив записки Печорина: "Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. " Написанное от лица повествователя предисловие к "Журналу Печорина" объясняет его интерес к этой личности. Он говорит о бесконечной важности изучения "истории души человеческой", о необходимости понять истинные причины побуждений, поступков, всего характера человек "... и может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сих пор обвиняли... " Все это предисловие подтверждает духовную близость повествователя и кроя, их принадлежность к одному поколению и одному человеческому типу: вспомните, например, рассуждения рассказчика о "коварной неискренности истинного друга", оборачивающейся "неизъяснимой ненавистью, сгорая, таясь под личиной дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений". Как близки эти слова горьким мыслям самого Печорина о нынешней дружбе, как объясняют они его убеждение "я к дружбе не способен"!
Мнение рассказчика о Печорине выражено однозначно: "Мой ответ заглавие этой книги". Это же и объяснение его напряженного интереса к герою: перед нами не только своеобразный человек, типичный для своей эпохи. Герой времени - это личность, сформированная данным веком, и ни в какой другой эпохе подобный человек появиться не мог бы. В нем сконцентрированы все черты, все достоинства и недостатки его времени. В предисловии к роману Лермонтов полемически заявляет: "Герой нашего времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. " Но свой роман "едких истин" он создает не для того, чтобы бичевать пороки: он подносит обществу зеркало, чтобы люди увидели себя, взглянули- в собственное лицо, постарались понять себя самих. Это и есть главная задача лермонтовского романа Как бы ни был близок Печорин рассказчику, полностью понять его он не может. Для полного, глубокого понимания Печорин должен сам сказать о себе. И две трети романа составляет его исповедь.
Мы много говорили об исповедальном характере лермонтовской лирики: это одна из главных черт его творчества. Именно поэтому так важно, что Печорин, ни в коей мере не являясь автопортретом Лермонтова ("Старая и нелепая шутка! " - говорится в предисловии о подобном толковании) , все же часто бесконечно близок автору в своих оценках, эмоциях, рассуждениях. Это создает особое ощущение общности беды и вины автора и его героя. Как и в "Думе", поэт, ощущая себя внутри поколения, разделяя его вину и судьбу, своим пониманием общей трагедии, яростным негодованием и всей горечью размышлений выходит из общей массы, поднимается над ней - на недосягаемые высоты духа.
Композиция "Журнала Печорина" очень своеобразна. Это как бы "роман в романе". Первая новелла "Тамань" - единый рассказ о происшествии, приключившемся с героем. В ней намечены основные мотивы всего "журнала": стремление Печорина к активным действиям; "любопытство", толкающее его ставить "эксперименты" над собой и окружающими, вмешиваться в дела, до него не касающиеся; его безрассудная храбрость и романтическое мироощущение. И главное! - стремление понять, что движет людьми; выявить мотивы их поступков, постичь их психологию.
"Княжна Мери построена из дневниковых записей - это почти ежедневная летопись жизни Печорина. И причем он не интересуется "общими вопросами". Он пишет о своих чувствах, мыслях, о своем поведении и о поступках.
Печорин сам себе создает приключения, активно вмешиваясь в свою судьбу и жизнь окружающих, меняя ход вещей таким образом, что он привел к взрыву, к столкновению. Так было в "Бэле", когда но круто изменил судьбу девушки, Азамата, их отца, Казбича, сплетая их пути в немыслимый клубок. Так было в "Тамани", где он вмешался в жизнь "честных контрабандистов", в"Княжне Мери"... И он не просто изменяет и усложняет жизнь окружающих. Он вносит в их судьбы свою неприютость, свое бездомье и тягу к разрушению Дома - символа вечной жизни, непричастности к общей судьбе, укрытия от ветров эпохи. Вопрос предназначения, рока, единоборства человека с судьбой основной философский аспект романа. Полностью этой проблеме посвящена завершающая глава "Фаталист", в которой Печорин пытается создать некоторую "модель судьбы". Существует ли предопределение или нет его; если но есть, то каковы пределы самостоятельности личности - все это не предмет отвлеченных умствований для Печорина, но самый насущный вопрос. Ибо ответ на него даст ключ к разгадке жизни и человеческой натуры, сможет, наконец, объяснить Печорину его собственную душу и судьбу.
Лирический герой Лермонтова Главная тема Лермонтова - личность в процессе самопознания и само воплощения, то есть развития. Очень показателен характер большинства его стихотворений раннего периода: это лирические зарисовки, отрывки из дневника - недаром часто он их озаглавливает, как дневниковые записи - датой или словами "отрывок", "исповедь", "монолог". Лирика Лермонтова - летопись становления души, и в этой??? абсолютной искренности - истинное художественное открытие автора. События духовной ЖИЗНИ интересуют поэта В момент ИХ свершения, а не post factum Его волнует сам механизм внутреннего движения. Лирический герой всего лермонтовского творчества предельно близок автору, в его портрете заключены все сущностные бытийные конфликты, все, что в жизни автора не случайно, но является фактом Судьбы.
Всему внутреннему строю Лермонтова глубоко соответствует бунтарский, байроновский романтизм - с тем культом тайной избранности личности, высокой Судьбы, борьбы с Роком, тяги к миру - и отторжения от людей: Но русский литературный опыт уже обогащен пушкинскими психологизмом и историзмом как основополагающими художественными принципами. И творческий метод Лермонтова, во всяком случае до "Героя нашего времени", можно определить как психологический романтизм. В романтическом ключе поэт отметает, как мы уже говорили, все случайности жизни, то есть все, что в его жизни не от Судьбы, но от случая, от обстоятельств. Каждое же событие, "работающее" на Судьбу, воспринятое как ее проявление и знак, тщательно психологически исследуется, анализируется.

Душа и личность интересуют Лермонтова как главные реальности бытия. Тайна жизни и смерти воспринимается им в рамках вечной жизни духа. Таким образом, мы находим ключевые слова к миропониманию поэта: оно строится на понятиях личности и Судьбы. Эти категории восприняты Лермонтовым во всей их неоднозначности. И сама неоднозначность понятий приводит к внутренней конфликтности миросознания поэта.
Его духовный мир и мир внешний поражают своей раздробленностью, принципиальным нарушением взаимосвязей.
Лермонтов погружается в исследование сложного духовного мира человека, чья мысль вечно бодрствует в стремлении познать истину и достичь абсолютного совершенств. Эта тяга к идеалу, к высшему совершенству при осознании несовершенства мира и человека есть удивительная, чисто лермонтовская трактовка основного романтического конфликта между несовершенством мира вообще и идеальными устремлениями личности. В этот внешний конфликт романтизма Лермонтов привнес глубочайший внутренний конфликт личности, постоянное противоборство разнонаправленных сил - сил добра и зла в душе человека. Исследование духовного мира бесконечно. И эту бесконечность открыл русской литературе Михаил Юрьевич Лермонтов.
Исследуя истоки добра и зла, Лермонтов приходит к пониманию важнейшего жизненного закона: и добро и зло находятся не вне человека, но внутри его, в его душе. Все внимание Лермонтова сконцентрировано на духовном пути героя.
Художественное своеобразие и историко-философская проблематика "Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" Поэма 1837 пуда "Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" в контексте всего творчества поэта воспринимается как своеобразный итог работы Лермонтова над русским фольклором.