Джозеф Пулитцер

Чрезвычайно резкое обострение двух социальных систем – системы рабства и системы свободного труда привело сначала к росту социальной напряженности в стране, а затем и к революционной по своему характеру войне между Севером и Югом. Влияние Гражданской войны, нередко именуемой в американской историографии Второй американской революцией, было мощным и разносторонним и затрагивало все жизненные сферы общества.
Вторая американская революция прошла два этапа – собственно Гражданскую войну, в ходе которой было ликвидировано рабство и нанесено сокрушительное поражение реакции, и период Реконструкции Юга (1865–1877 годы), когда в южных штатах шла борьба за упрочение результатов и завершение буржуазно-демократических преобразований. В результате на большей части нынешней территории США победил фермерский путь развития сельского хозяйства. Уничтожение рабства открыло путь быстрому капиталистическому развитию страны.
Во второй половине XIX века в США проживало немало революционно настроенных людей - выходцев из стран Европы, особенно Германии. Фридрих Зорге был организатором секции I Интернационала и основателем коммунистического клуба в США, Иосиф Вейдемейер – основоположником пропаганды марксизма в стране и активным сотрудником газеты «Ди реформ» («Реформа»), издававшейся в Нью-Йорке. Сам Авраам Линкольн в 1859 году приобрел издававшуюся в Спрингфилде на немецком языке газету «Иллинойс штаатсацайтер». Многие из 1,3 млн. иностранцев, среди которых было около 700 тыс. немцев, оказывали определенное революционизирующее воздействие на умонастроения населения. Почти все они были настроены весьма решительно против закона о беглых рабах и, соответственно, за освобождение негров.
Глубокие различия между Севером и Югом привели к войне, ключевым поводом для которой стало избрание шестнадцатым президентом США Авраама Линкольна. По сути дела, война началась еще при президенте Дж. Бьюкенене, которого характеризовали как человека без твердой и ясной политической позиции. Авраам Линкольн еще даже не прибыл в столицу на свою инаугурацию, а семь южных штатов (Южная Каролина, Миссисипи, Флорида, Алабама, Джорджия, Луизиана, Техас) объявили о своем выходе из состава США и образовали Конфедерацию во главе с президентом Дж. Дэвисом.
Нация разделилась. Южане были столь враждебны Линкольну, что в южных газетах появились сообщения, об отсутствии какой бы то ни было возможности союза при исполнении обязанностей «неверующим Линкольном». Сам Линкольн не ставил вопрос о рабстве на первое место; он считал, что важнее всего сохранить союз всех штатов. В Гражданскую войну были вовлечены войска и широкие народные массы. Такого американцы, в том числе и американские журналисты, никогда не испытывали и не видели прежде.
Освещение войны и последовавших за ней реформ вышло на передний план публикаций американских газет. Но реформировалась и сама американская пресса.
Характерным признаком перехода американской прессы на новые методы работы явилось то, что «конкретная политика газеты стала находить свое применение не столько в редакционном мнении (хотя оно и продолжало играть определенную роль), сколько в тенденциях и методах отбора и обработки публикуемых газетой фактов. Репортер становился центральной фигурой в журналистике. К нему предъявлялись все более высокие и разносторонние требования».
Период реформ исследователи американской журналистики связывают с возникновением и упрочением такого явления в прессе США, как популизм. После Гражданской войны положение фермеров не изменилось. Хотя в города в связи с развитием капитализма к отдельным слоям населения пришла роскошь, труд фермера был по-прежнему тяжел. Более того, американские фермеры почти ничего не получили от победы во второй революции: высокие тарифы на удобрения и сельскохозяйственные машины, расходы на транспортировку съедали почти все доходы фермеров. Особенно недовольны фермеры были непомерными транспортными расходами, в том числе тарифами за услуги железных дорог.
Если посмотреть чисто с житейской точки зрения, то можно увидеть следующее. Фермер, занятый напряженным трудом, не имеет времени разобраться с тонкостями политической экономии и желает получить разъяснения по своим животрепещущим вопросам в компактной, удобной и легко усвояемой форме. Но политические деятели, объясняя только половину истины, стремятся заручиться поддержкой фермеров, по сути дела ничем им не помогая. В итоге фермеры стали с опаской смотреть на большие газеты и национальные журналы. «Газеты в значительной степени субсидированы или им затыкают рот; общественное мнение заставляют молчать», – отмечал известный политический деятель Игнатиус Донелли при создании Национальной народной партии в 1892 году.
Популистское движение переплеталось с богоборческими идеями. Например, изречения Святого Пиания брались за основу для моделирования реальной жизни: некоторые представители популистов игнорировали роль страдания и считали, что Царство Божие возможно как в загробном мире, так и на земле. Для этого нужно лишь следовать советам Эдварда Беллами, которые изложены в его книге «Глядя назад». Эта книга в 1888 году была как бестселлер распространена в качестве приложения ко многим газетам. Как считал автор, к 2000 году не будет денег, лишь у каждого человека будет кредитная карточка, по которой можно получить равный с другими людьми кредит. В магазинах будут выставлены лишь образцы товаров; заказы будут передаваться к главному складу и доставляться потребителям. Любопытно, что автор предсказал появление кредитных карточек, телевидения и нынешних телемагазинов.
Среди популистов-богоборцев выделяют три группы деятелей: мессианскую, апокалиптическую и пророческую. Все эти группы опирались на свои издания.
Четвертую часть всех членов Союза фермеров составляли женщины. Естественно, что они тоже хотели иметь собственную прессу. В штате Канзас, например, с 1891 по 1894 годы выходила газета «Фармере вайф» («Фермерская жена»). Она издавалась совместно Эммой Пак и ее мужем Иром.
Поскольку слой фермеров был многонациональным, популистское движение представляло интересы людей разных национальных групп. Фермерские газеты издавались на английском, французском, немецком, испанском и других языках.
Популизм, несомненно, имел и свою темную сторону. Он опирался на расовые и другие предрассудки фермеров и необразованных рабочих, вызывал в американцах чувство нетерпимости к людям, отличным от «типичного американца». Так, среди публикаций газет было немало подстрекательских писем антисемитского содержания; активно возбуждалась ненависть к китайцам и эмигрантам из других азиатских стран; откровенно шельмовались представители римской католической веры, «не соответствующей моральным нормам американского образа жизни».
Публикации газет и выступления бродячих ораторов зачастую приводили к массовым беспорядкам.

Как бы то ни было, после гражданской войны американская журналистика стала поворачиваться лицом к простому человеку, его нуждам и заботам. Газеты все чаще учитывали в своих публикациях грубоватый менталитет новых американцев, стремились подать любую новость доходчиво и живо.
Эти новые веяния в американской журналистике, несомненно, с наибольшими полнотой и последовательностью аккумулировал в себе Джозеф Пулитцер, один из многочисленных эмигрантов, которые помогали в строительстве новой Америки в период после Гражданской войны. Как отмечают М. и Э. Эмери, «основанные им две газеты завоевали для него честь стать ведущим американским редактором нового времени, а также создали ему состояние в 20 млн. долларов, одно из крупнейших в области печати».
Имя Пулитцера носит высшая журналистская премия в США, присуждаемая за страсть к точности, приверженность к человеческим интересам, предоставление аудитории развлечения, удовлетворение любознательности.
Выходец из Австро-Венгрии, иммигрировавший в Америку в 1864 году, Джозеф Пулитцер (1847–1911) принял участие в Гражданской войне на стороне северян.
В американской литературе имя Джозефа Пулитцера встречается довольно часто не только как символ образцового журналиста-профессионала, но и просто как героя повествования о его необычной жизни. Рассказывают, например, что когда после Гражданской войны отставной солдат бедствовал, то ему часто не везло с работой. То выгонят из гостиницы, поскольку постояльцы не любят отставных солдат, то уволят с работы в ресторане, когда Джозеф «уронит» бифштекс на голову клиенту, то еще что-нибудь в подобном роде. Но эта невезучесть, в конце концов, стала причиной начала его журналистской карьеры. Однажды он в газете «Вестлихе пошт» («Западная почта») прочитал объявление, в котором предлагалась работа по уходу за мулами. Пулитцер проработал там... два дня, после чего, недовольный упрямыми животными и несъедобной пищей, которой его кормили в редакционной конюшне, подался на плантации в штат Луизиана. Людей, нанятых на работу, посадили на судно, которое должно было отправить их на плантацию. Но в 30 милях от Сент-Луиса судно, бросив людей, ушло. Рабочим (и Пулитцеру в их числе) пришлось пешком возвращаться в Сент-Луис. Рассерженный этим случаем, Пулитцер написал очень сердитую статью в «Вестлихе пошт». Как полагают, это была его первая публикация.
Некоторое время проработав на разных должностях (в том числе и помощником адвоката Уильяма Патрика) в Сент-Луисе, он здесь же и начал свою журналистскую карьеру репортера в германоязычной газете «Вестлихе пошт». Это произошло следующим образом. Во время эпидемии холеры 1866 года Пулитцер работал начальником арсенала, где были сложены не погребенные трупы, и хранил отчеты о приблизительно 3500 покойниках. Многие из них были похоронены при содействии Пулитцера. Вечерами в библиотеке он встречался за шахматами с Карлом Шурзом и Эмилем Преториусом, владельцем и редактором «Вестлихе пошт». Когда открылась вакансия репортера, они предложили ему это место.
Работа давалась с трудом. Джозеф часто бывал объектом насмешек. Его рвение в поиске новостей, несовершенство в знании английского языка, изможденная фигура, увенчанная выпуклой головой с маленьким выдающимся подбородком, вызывали у товарищей постоянное желание над ним подшутить. Иногда случалось, что другие репортеры снабжали его ложной информацией, предоставляя нетерпеливому Пулитцеру самому искать нужную историю. Вскоре над ним прекратили смеяться, поскольку он всегда первым добывал нужную информацию.
В 1878 году Пулитцер приступил к изданию своей новой ежедневной газеты «Сент-Луис пост энд диспетч» («Почта и депеша Сент-Луиса»), в которой уже начал экспериментировать в сфере «нового журнализма», основанного на происшествиях и «человеческих репортажах» и имеющего своим адресом массового читателя, находящегося не в ладах с английским языком. Одновременно Пулитцер со страстью занимается политикой, кидается в избирательные кампании в городе.
Хороший оратор и ловкий политик, Пулитцер считал, что необходимо обращаться не к конкретному читателю, а к толпе, у которой своя психология. Он управлял читательской аудиторией так же хорошо, как мог бы управлять поведением толпы, ораторствуя с трибуны или обычного пенька. Пулитцер был пионером в создании журналистики для масс, побуждая читателей к действию. Джозеф Пулитцер понимал, что и в толпе люди разные.
Вот почему он стремился к разнообразию, предлагая одним – простое «чтиво», другим – пищу для раздумий.
Пулитцер был един во многих лицах, являясь в газете «Сент-Луис пост энд диспетч» и издателем, и редактором, и ведущим журналистом, и бизнес-менеджером.
Решающим событием в журналистской биографии Пулитцера явилось приобретение им в 1883 году газеты «Нью-Йорк уорлд» («Мир Нью-Йорка»), которую он и сделал моделью «нового» журнализма. Эта газета, не выделявшаяся ничем до Пулитцера, при нем как бы обрела второе дыхание. За один год новый издатель поднял тираж газеты с 15 до 100 тыс. экземпляров, а за три года – до четверти миллиона. Двухцентовая вначале, газета «Нью-Йорк уорлд» в 1895 году стоила один цент.
Главной причиной такого успеха Пулитцер считал «редакционную позицию», больше принципы, чем содержание и цену. Торжественно пообещав читателям сделать «Нью-Йорк уорлд» «новой» в размерах и методах, в целях, политике и принципах, намерениях, интересах, симпатиях и убеждениях, Пулитцер ищет способы максимального и скорейшего увеличения тиража, а тем самым и прибыли. Он требовал от себя и своих сотрудников найти «каждый день одну поразительную особенность», которую можно предложить читателям.
Особенностями организации работы Пулитцера были следующие принципы. Прежде всего, это политика новостей, которые собирали репортеры. Эти новости должны были быть поданы настолько красочно, насколько это возможно. Затем – так называемые «крестовые походы», имеющие своей целью какое-нибудь благое деяние (например, спасти индийскую девочку). Следующий принцип таков. Редакционная страница должна содержать статьи, в которых рассказывалось бы о причинах «крестового похода» или другой публикации, помещенной на странице новостей. «Нью-Йорк уорлд» любила напоминать читателям, что, несмотря на рост объема газеты (от восьми полос до шестнадцати), газета продается за ту же цену. Это тоже был один из принципов. И еще о двух принципах Пулитцера уместно напомнить: надлежит широко и умело использовать в газете иллюстрации и не жалеть слов на похвалы себе, всячески продвигая газету как коммерческое предприятие от успеха к успеху.

Когда Пулитцер получил в дополнение к «Нью-Йорк уорлд» право собственности на «Сан-Франциско игзэминер» («Наблюдатель Сан-Франциско»), которая находилась в упадке, он скоро поднял ее на ноги.
Опираясь на свой главный жанр – «истории человеческого интереса», Пулитцер превзошел все доселе мыслимое в газете. Один за другим появляются тщательно подобранные, аршинные по размерам и шоковые по содержанию заголовки, вроде: «Вопль о прощении», «Все для любви женщины», «Террор на Уолл-стрите», «Тайны реки», «Любовники маленькой Лотты» и т.п. Плюс воскресное приложение, заполненное иллюстрациями.
Искусно используя на страницах своей газеты драматизацию новостей, Пулитцер широко и каждодневно практиковал «сториз», к которым добавлялись редакционная страница, забавные истории, сцены нравов, полицейские будни.
Пулитцер является основоположником «желтой» прессы (журналистики) в Америке. Этот ее цветовой атрибут первоначально имел буквальное значение, ибо желтый цвет явился действительно первым цветом на страницах черно-белой газеты. Кстати, «Нью-Йорк уорлд» стала первой американской газетой, использовавшей цветные приложения и комиксы в цветах.
Сам термин «желтая журналистика» обязан своим происхождением одному из новшеств, введенному Пулитцером. Начиная с 1889 года на «странице развлечений» «Нью-Йорк уорлд» печатались серийные картинки о приключениях комического персонажа по прозвищу «желтый парень». Этот «желтый парень», появляясь в газете «Нью-Йорк уорлд» из номера в номер, забавлял читателей своим смешным видом, глупой улыбкой, комическими рассуждениями на различные темы и эксцентрическими поступками.
Важное место в газете Пулитцера занял «динамический репортаж», неотделимый от «детективного» аспекта освещения материала (проникновение репортера в дом для умалишенных, путешествие корреспондента «Нью-Йорк уорлд» вокруг света для выполнения специального редакционного задания и т.д.), написание которого требовало от репортера чуть ли не сверхчеловеческих усилий.
История «Нью-Йорк уорлд» немыслима без Нелли Блай (журналистский псевдоним, настоящее имя – Элизабет Кокрейн). Именно она ввела в журналистскую традицию так называемое «трюкачество» – стремление сделать что-то особенное, сверхъестественное. Ненавистники Нелли Блай считали, что она продала свою женскую сущность ради острого сюжета. Так или иначе, но Нелли Блай была первой, кто ввел в Америке понятие о женщине – репортере по профессии.
Родилась она в 1867 году в Пенсильвании, в городке под названием Кокрейн Миллз, основанном ее отцом – судьей. После смерти отца будущей журналистке пришлось заботиться самой о себе. Сначала она работала в Питтсбурге, затем перебралась в Нью-Йорк. Жить на новом месте было трудно. Когда же она потеряла кошелек со всеми своими деньгами, то решилась на отчаянный шаг: пришла в редакцию «Нью-Йорк уорлд» и пробилась на прием к Пулитцеру. Она выложила перед ним список возможных репортажей в новом «трюкаческом» стиле. Пулитцер сильно ими заинтересовался, и Нелли рассказала ему историю потери кошелька. Пулитцер выдал ей аванс в 25 долларов.

Одна из самых блестящих работ Нелли – проникновение в нью-йоркскую психиатрическую больницу. Перед тем как приступить к выполнению этого редакционного задания, Блай долго репетировала, читала книги и статьи на тему сумасшествия. Подготовившись как следует, она оделась в тряпье и отправилась в приют для бездомных, где изобразила безумие настолько естественно, что ее тут же отправили в тот самый сумасшедший дом. Нелли была обследована психиатрами: четверо уверенно поставили диагноз, и лишь один не поверил ей. Когда Нелли, наконец, вышла спустя несколько недель из лечебницы, она опубликовала репортаж, где сообщила о том, что больные содержатся в холоде, получают очень скудное питание, терпят жестокое обращение персонала, Эффективность публикации была высокой: на изменения в работе больницы и улучшение содержания больных была выделена крупная сумма.
В1889 году Дж. Пулитцер дал указание газете быть спонсором кругосветного путешествия Нелли Блай, в которое отважная журналистка должна была отправиться. На всю подготовку было отведено четыре дня. Блай должна была: побить рекорд жюль-верновского Филеаса Фогга, обернувшегося вокруг света за 80 дней. В дорогу она взяла лишь самое необходимое. 5 октября 1889 года мисс Блай отбыла из Нью-Йорка на пароходе «Августа Виктория». С мест своих кратких остановок она отправляла по телеграфу репортажи в свою газету. По прибытии в Англию Нелли пересекла Ла-Манш и отправилась в Амьен, чтобы встретиться с Жюлем Верном, который откровенно сказал ей, что он не верит, что кто-либо может побить рекорд Филеаса Фогга...
Однако 25 января путешественница завершила вояж. Она за 72 дня, 6 часов, 11 минут проехала 24899 миль. Тысячи писем и телеграмм с поздравлениями засыпали редакцию газеты «Нью-Йорк уорлд». Одна из них была от Жюля Верна, который поздравлял ее с победой.
Последний всплеск славы Нелли Блай – репортаж о казни преступника на электрическом стуле 30 января 1920 года в тюрьме Синг-Синг, на которой она присутствовала. Скончалась Блай в январе 1922 года. Некролог был опубликован в ее родной газете.
Нашлось в газете Пулитцера место и для так называемой «журналистики замочной скважины».
Однако сказанным не исчерпывается выдающийся вклад Дж. Пулитцера в американскую журналистику. Для него «Нью-Йорк уорлд» была, кроме всего прочего, «одновременно и ежедневной трибуной, и ежедневной школой, хотя это равнозначное уважение к редакционным публикациям и к новостям как к функциям прессы было необычным для XIX века»[6].
Имя Пулитцера, которого считают величайшим американским редактором всех времен, окружено в Америке ореолом великого борца за свободу печати. Крупнейший пресс-бизнесмен, изворотливый, изобретательный, прирожденный журналист, он стяжал себе национальную славу своими смелыми разоблачительными кампаниями против коррупции американских боссов, называемыми им «крестовыми походами». На введенной им редакционной полосе он комментировал эти «крестовые походы», проводил разоблачительные кампании, печатал выступления известных деятелей. Идеалом Пулитцера был независимый, бесстрашный журналист. Сам президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт возбуждал дело против Пулитцера в Верховном суде США в связи с его разоблачительными кампаниями по поводу строительства Панамского канала и связанной с ним коррупции.
Пулитцер считается в США одним из родоначальников журналистского образования. На деньги Пулитцера и по его личному предложению в 1904 году в Нью-Йорке при Колумбийском университете была создана первая школа по подготовке профессиональных журналистских кадров «Коламбиа скул оф джорнализм»[7], в основу которой были положены выработанные Пулитцером стандарты журнализма. А саму подготовку журналистских кадров в этой школе Пулитцер мыслил только на основе фундаментальной профессионализации.
В немалой степени росту популярности Джозефа Пулитцера способствовало его соревнование со своим младшим братом Альбертом. Альберт, вдохновленный успехами брата в Новом Свете, решил тоже пересечь океан и всерьез обосноваться в Америке. Он был прямой противоположностью Джозефу. Если старший брат всегда выглядел серьезным и даже изможденным, то младший был крупным, пухлым и весьма любил поесть.
Альберт был крупным, веселым, но вспыльчивым человеком с несколько неуравновешенным характером. Занимался литературой, писал пьесы. Сначала Альберт обосновался в Сент-Луисе и пробавлялся преподаванием немецкого языка и другой мелкой работой, которую ему «скидывал» Джозеф. Немного поколесив по Америке,
Альберт обосновался в Нью-Йорке, где некоторое время работал под руководством Чарльза Дана в «Нью-Йорк сан», а затем в «Нью-Йорк геральд» вашингтонским корреспондентом. Он стал весьма известным корреспондентом, освещая русско-турецкую войну. Вернувшись в Нью-Йорк, он наскреб с основанной им ранее фирмы 25 тысяч долларов и открыл «Нью-Йорк морнинг джорнэл» («Нью-йоркский утренний журнал»). Альберт Пулитцер продолжил традиции Дэя и Дана, все новости подавал с юмором и радостью. Такая «формула» принесла быстрый успех.
Джозеф и Альберт Пулитцеры
Издание понравилось тем читателям, которые любят смотреть на жизнь с нескрываемым интересом и некоторой долей иронии.
Братья покинули этот мир с разницей в два года. Перед смертью оба сильно и долго болели, причем у обоих наблюдались в той или иной мере психические расстройства. Альберт попытался покончить жизнь самоубийством и решил купить для этой цели синильную кислоту. Аптекарь почуял что-то неладное и выдал ему безобидную микстуру с запахом миндаля. Когда Альберт глотнул безопасное содержимое пузырька, то вынул пистолет и застрелился. Это произошло в октябре 1909 года. Джозеф в это время был болен. Сын Альберта тоже стал журналистом и даже писал для «Нью-Йорк уорлд», однако Джозеф его игнорировал.
Скончался Джозеф Пулитцер на своей яхте «Либерти» в порту Чарльстон, Северная Каролина, 29 октября 1911 года.